Создание музыки
И: У Вас такой напряженный график, а Вы еще выделили специальный день для сочинения музыки.
Й: Да. Сейчас я хочу как можно больше сочинять музыку, так сильно хочу, что просто не могу терпеть. Так что даже выделил в этом жутком графике специальные дни (смех). После некоторых случаев я подумал, что сделанные только для видимости промоушены больше делать нельзя, нужно работать по-настоящему. С какой-то точки нужно пересмотреть деятельность Х, и прежде всего в музыкальном плане. Все, что я могу сделать для фанатов — это прежде всего, писать хорошую музыку. Поэтому энергию, в которую выливаются досада, гнев и самые разные чувства, я хочу использовать прежде всего для музыки.
И: Музыка — это та основа, которая привлекает людей к Х, это же самая главная основа и для Йошики?
Й: Да, для меня это жизнь... или что-то очень близкое по значению. Когда я пишу музыку, я словно что-то отрезаю о себя, вмиг открывается пустое место, и необходимая энергия, чтобы заполнить его, возникает, только если двигаться вперед. И может быть, только поэтому я могу жить дальше. Но энергия, которую я использую для творчества, очень велика. Это просто поразительно. Когда сочиняю музыку, я устаю больше, чем от игры на ударных.
И: Но что служит толчком для пробуждения этой энергии, когда все чувства направлены на создание музыки?
Й: Это бывает по-разному, но в идеальном случае совпадает импульс к созданию и стремление услышать какую-то музыку. На самом деле я сам становлюсь фанатом той музыки, которую пишу. Например, в какое-то время мне очень хотелось слушать баллады. Я даже сам составлял для себя сборники баллад. Но все казалось, что не то, и в конце концов я написал «Unfinished» (смех). Так что все же в самом начале сильнее не желание сочинить, а желание услышать такое звучание, такую музыку. То есть очень часто отталкиваясь от того, что сам хотел бы услышать, я начинаю сочинять.
И: То, к чему Вы стремитесь в этот момент, это только мелодия или же полностью композиция с полной аранжировкой?
Й: Скорее всего, мелодия. Вообще я очень люблю музыку. И, как я часто говорю, музыка, которую я пишу в последнее время, написана прежде всего для меня самого. Можно даже и не давать ее слушать другим людям. Сам для себя, я хочу написать последнюю мелодию, такую, под которую можно было бы и умереть. Последнюю песню.
И: Значит, Вы не удовлетворены той музыкой, которые уже опубликованы?
Й: Она кажутся мне замечательной в тот момент, когда я заканчиваю писать или когда заканчивается запись. Но вообще я пока не удовлетворен. Я часто говорю, что хотя она трогает сердце, но это не та музыка, которая может изменить жизнь человека. Конечно, я не пишу музыку специально только для того, чтобы менять жизнь людей (смех). Но в самом конце мне хотелось бы сочинить музыку, которая захватывала бы, которая пронзала бы сердце. И сейчас, хотя это может прозвучать странно, ради этого я все еще в поисках, все еще экспериментирую.
И: В том числе и в том, что предлагаете слушать другим людям?
Й: Я не могу сказать, что у меня нет уверенности в себе. Как бы это сказать... Сейчас я стремлюсь к популярности, поэтому хочу добиться хороших продаж. Но это не является самым главным. Например, если мою музыку смогут услышать сто тысяч, миллион человек, то они выразят свое мнение. И мнения бывают самые разные. «Эта песня достаточно популярна», «Тут что-то не годится». Чем больше популярность, тем больше слышится разных мнений. И немного страшно получить в ответ реакцию сотен тысяч людей. Но теперь я хочу опубликовать музыку. Выставить на всеобщее обозрение. Хочу больше продаж, ради этого буду делать промоушен.
И: Вам приходится думать и выдавать идеи не только в процессе творчества как такового, но и в бизнесе, и, как Вы только что сказали, думать о промоушене. Значит, создание музыки - это совсем иной уровень, нежели творчество в таких делах?
Й: Совершенно иное дело. Когда я пишу музыку, я стараюсь полностью раскрыться. Знание, опыт и тому подобные вещи становятся только помехой. Поэтому я хочу снять с себя все, что надето снаружи. Хочу отбросить все это. Например, есть общепринятая последовательность аккордов. Если брать ее, то обычно получается определенная мелодия. И обычно все это используют, и разве это хорошо? Я хочу полностью отказаться от этой концепции. Даже на трех аккордах можно написать прекрасную вещь. И я хочу писать, полностью обнажившись. Мне противно думать, что если до сих пор было так, то следующим должно быть вот это. Мне это не нужно.
И: Но в таком случае, Вам нужно отбросить и то, что касается Х, например, диапазон голоса Тоши, особенности звучания гитар.
Й: Я и отбрасываю. Пишу музыку, полностью все отбрасывая, а уже потом делаю модуляцию. Поэтому в тот момент, когда я пишу музыку, мне не нужна группа, как таковая.
И: То есть, Вы пишите как будто Вы один?
Й: Да, в конце концов, так оно и есть. Сейчас я пока еще впитываю в себя самые разные вещи от окружающих, но самую последнюю музыку я хочу написать только для себя.
И: Кажется, я понимаю, что значит написать последнюю вещь только для себя. Но такие мысли приходят, когда уже пройден определенный путь в качестве композитора. У Вас же с самого начала возникло стремление превратить в музыку и выразить свою внутреннюю сущность. Что же явилось основой для этого?
Й: Ааа... Это я и сам до сих пор не могу понять. Сочиняю музыку, записываю ее, доношу до людей... Какой в этом смысл? В этом отношении у меня полный хаос. Иногда в процессе сочинения музыки думаю: «И ради чего я теперь пишу эту музыку?» Так часто бывает. И когда вдруг приходит в голову эта мысль, руки останавливаются. И я начинаю думать. Иногда думаю целый час, иногда целый день.
И: Полностью прекратив работу, только думаете?
Й: Да, только думаю (смех).
И: И находите ответ?
Й: Не нахожу. До сих пор пока не нашел (смех). Как я уже говорил, я хочу, чтобы меня оценили многие люди, чтобы услышали мою музыку, и хочу написать последнюю мелодию, под которую можно было бы умереть. Но почему я так думаю — до сих пор не знаю. Почему я пишу музыку, до сих пор не могу понять. И в этом есть какое-то внутреннее противоречие. И по отношению ко всему, и по отношению к себе, я всегда спрашиваю себя : «Почему?» и не нахожу ответа.
И: Тогда будем рассуждать по-другому (смех). Есть другие виды творчества, помимо музыки. Но почему Вы выбрали именно музыку?
Й: Наверное, причина в том, что у меня подходящие для этого пальцы, руки, ноги.. но с самого начала это был слух. С самого детства у меня был хороший слух, все звуки я слышал как гамму... Если задуматься, то для меня самый замечательный способ самовыражения — это, конечно, музыка. На самом деле, когда я прихожу в художественную галерею смотреть картины, то порой получаю большое впечатление. Но поскольку сам я не рисую, то это не может служить для меня способом самовыражения. Когда мне предлагают написать музыку для фильмов я соглашаюсь, а когда предлагают сняться в фильме, то я думаю: «А как это делать?».
И: Но в настоящее время постепенно идет расширение — от звука к зрению, от мгновения к вечности.
Й: Нет, я не думаю, что музыка, как вид творчества, является чем-то обособленным. Как я уже говорил, в последнее время я хочу полностью выразить себя. И ради этого я хочу делать разные вещи. Хочу чувствовать ритм всем своим телом, чувствовать музыку всем телом, и найти выражение всему этому. И может быть, это примет форму сольного альбома, но я хочу писать музыку, которую естественно рождает мое тело.
И: Все тело?
Й: Да, например, я пишу ноты ручкой, в это время и мышцы руки тоже участвуют в создании музыки. Я ведь не просто записываю те ноты, что приходят мне в голову. Я не могу выразить это словами, но я стремлюсь еще к большему в этом смысле. Я думаю, что музыка - это не только то, что слышно ушами. Она чувствуется кожей, ощущается всем телом. И в зависимости от обстановки она может восприниматься совершенно по-разному. Так что в последнее время я думаю, что на музыкальных концертах самое важное — воспринимать всем телом.
И: Если важно все тело, то, наконец-то, и простые люди смогут что-то выразить! (смех).
Й: Не, это вовсе не в этом смысле. Я просто стараюсь найти наиболее эффективный способ, так что ради этого можно эксплуатировать тело (смех). Мчаться вперед еще быстрее.
**
И: Сейчас я хочу расспросить Вас о конкретных вещах. Вы пишите музыку прямо из головы или же сначала проигрываете фразы?
Й: В разных случаях по-разному. Очень часто бывает, что я начиняю сочинять с припева. И тогда отталкиваясь от этого, пишу всю песню.
И: Вы сочиняете, играя на рояле?
Й: Да, часто я сочиняю, используя рояль, однако в последнее время мне не нравится слышать рождающиеся в голове звуки в живую. Поэтому мне гораздо больше нравится сразу писать ноты, чем сочинять музыку в процессе игры на рояле. Мне больше нравится писать, когда слышу звуки внутри себя, чем когда они звучат на фортепиано. Да, точно. Начиная примерно с «Es-dur piano-sen», я взял новое направление (смех). Теперь я прихожу в студию, имея при себе только ноты. Это очень хороший способ сочинять музыку, записывая сразу ноты, теперь он нравится мне больше всего.
И: Только ноты, и никаких музыкальных инструментов рядом?
Й: Рояль стоит рядом. Но пока я не запишу ноты, не играю. И поэтому впервые сажусь играть написанную музыку с трепетом. То ли удовольствие, то или скорее ощущение: «Вот что получилось!» Действительное, это особое удовольствие.
И: А бывает так, что музыка, когда Вы впервые играете ее, очень отличается от того, что Вы слышали внутри, когда писали?
Й: Бывает. Иногда думаю: «И что за ерундовая мелодия получилась? Неужели я старался, чтобы написать такое?» (смех). Когда мне кажется, что получилась обычная мелодия, я думаю: «Но ведь мне хотелось написать ее, наверное, все же ее нужно использовать...»
И: Похоже, что во время создания музыки Вы только и думаете над разными «почему?» (смех).
Й: Иначе я не смогу сочинять музыку. А еще когда я начинаю играть на рояле сочиненную музыку, часто попадаю еще в одну ловушку — вопрос техники. Когда я пишу ноты, я совершенно не думаю о том, как потом буду это играть. И потом приходится делать несколько попыток, чтобы сыграть то, что написал, а тем временем следующие образы, которые пришли в голову, постепенно исчезают. И это ужасно досадно. Новые мелодии рождаются в голове быстрее, чем я играю, и я сгораю от нетерпения. И сейчас я думаю уже нанять классного пианиста, и пусть он попробует сыграть то, что я пишу (смех). Я бы писал ноты и давал указания этому человеку: «Сыграть так или так». Что же бы получилось, интересно... Я говорил с продюсером, но в ответ услышал: «Кроме Йошики, этого никто не сыграет». В общем, сложно это все.
И: Значит, во время сочинения музыки для Вас очень важны ноты?
Й: Когда возникают образы и рождаются звуки, это очень интересно. И кажется, в последнее время я понял смысл того, чтобы сразу записывать ноты. Очень хорошо, когда можно сразу записать ноты. Часто приходилось слышать, что рок-музыкант, который пишет ноты — это поразительно. А я отвечал: «Ничего особенного, это просто способ записи». И я действительно не думал, что это имеет такое значение для моего творчества. А теперь я думаю, что записывать звук сразу, не слыша его, это замечательно. То есть я могу записать образы как можно ближе к тому, как я слышу их внутри, без посредства музыкальных инструментов. Конечно, когда играешь на рояле, добавляется еще и образ звучания рояля.
И: Когда Вы говорите о мелодии, появляющейся у Вас в голове, она представляется в виде звуков или же в виде нот на нотном стане?
Й: Это тоже довольно сложно. Если закрыть глаза, то в голове начинают возникать различные изображения. Но звуки, которые при этом возникают, по большей части не являются музыкой как таковой. Это вовсе не какая-то определенная мелодия. И это сложно объяснить, но с одной стороны, чувствуешь нетерпение, хочется скорее придать этим звукам форму мелодии, но с другой стороны, и огромное удовольствие от ожидания того, что же получится... Но порой бывает, что в моей голове появляется уже готовая мелодия. В этот момент я бываю в восторге, просто счастлив, и с головой ухожу в создание музыки.
**
И: Думаю, что творческая деятельность, в том числе и создание музыки, для Вас является средством самореализации. Вы постоянно задаете себе вопрос: «Почему?» (смех). Но ведь Вы не просто так пишите музыку, Вы хотите каким-то образом и выразить себя?
Й: Да, в основе своей — это везде я сам. Внутри меня существуют разные личности, порой противореча друг другу. Так что безусловно в музыке везде есть я.
И: Тогда у меня вопрос. Если Вас попросят написать музыку для кого-то другого, Вы сможете это сделать?
Й: Мм... Думаю, что смогу. Но в зависимости от ситуации. Если мне интересен этот человек, если пообщавшись с ним, я найду взаимопонимание, то только в таком случае, наверное, да.
И: Но Вы, наверное, получаете конкретные предложения?
Й: Да, получаю. Просьбы написать музыку для популярных исполнителей (смех). Да, конечно, предложения поступают. Но в стратегическом смысле... пока до этого не дошло (смех). Мне неинтересно просто зарабатывать на этом деньги.. Так что пока я всем отказываю. Но для людей, которые мне интересны, я мог бы написать музыку даже и без гонорара. . На самом деле.. пока решения записывать еще нет, но мы сейчас работаем в студии вместе с Комуро из TMN. В прошлую ночь тоже работали вместе, очень интересно.
И: Вы что-то издадите совместно?
Й: Официально об этом будет объявлено, я думаю, где-то в конце октября. В течение года этот проект окончательно оформится. Так что самое главное — это воображение и стимулы для него.
И: Но ведь на самом деле нельзя сказать, что Вы пишите очень много музыки (смех). От выпуска альбома «Blue Blood» до «Jealousy» Вы больше двух лет ничего не издавали (смех). А ведь многие выпускают по два альбома в год.
Й: Ха-ха-ха! Но мне кажется, странно устанавливать какой-то режим для записи музыки и релизов. Хотя с точки зрения бизнеса, может быть, это естественно, но мне кажется, что сейчас в музыкальном мире Японии слишком много скучных вещей.
И: Сейчас бум на группы, такая ситуация, что все продается, что бы не выпустили. И только Х ничего не выпускают (смех). Но если задуматься, есть много групп, которые выпустили очень много, но теперь их никто не слушает. Так что возможно, Х стали такими, как есть, именно потому, что не имели к этому отношения (смех). Если бы в свое время не молчали бы, сейчас бы познали муки ада в Лос-Анджелесе (смех).
Й: Да уж.. А еще ведь важна ценность музыки. Для меня написать музыку равносильно рождению ребенка. Хотя, конечно, я не женщина, я не могу этого знать (смех). За такое короткое время нельзя родить ребенка.
И: То есть Вы испытываете буквально «муки рождения»?
Й: Муки ли... Честно говоря, если смотреть на обстановку создания музыки хладнокровно, со стороны, то можно подумать, что это действительно мучительно. Но на самом деле, я сам полностью вовлечен в процесс... Я не могу сказать, что это чистое удовольствие, но и мучения я не чувствую. Но есть противоречие. «Зачем, ради чего я пишу музыку?», «В чем смысл донести эту музыку до людей, оставить ее?»
И: Таким образом, внутренней движущей силой вашего творчества являются внутренние противоречия и многочисленные «почему?», не так ли?
Й: Может быть, так и есть. Но когда я пишу музыку, возникает сильнейшая энергия. В этот раз я не могу сказать, только ли музыка дает эту энергию, еще появляются гнев, досада, которые словно сотрясают все тело, и из глубины сердца поднимается сильнейшее чувство: «Не сдамся!» Действительно, что же меня направляет...
И: Об этом я и хотел спросить у Вас! (смех). Вся эта громадная душевная энергия Йошики используется для создания музыки?
Й: Да, для создания музыки тратится огромное количество энергии. Сочиняя песню за песней, я словно сокращаю свою жизнь.
И: И именно внутренние противоречия являются жизненно необходимыми в творческом процессе?
Й: Ммм... Не знаю. Наверное, можно и так сказать. Но наверное, есть и другой образ мыслей. Например, среди музыкантов есть люди, которые в год могут написать 50, даже 100 песен, и начинаешь думать, что это превращается в своего рода конвейер. Но с точки зрения этих авторов, в каждую песню вложены чувства, и для них эти действия вовсе не являются конвейером, и это все тоже имеет смысл, который можно понять. Но я не могу действовать таким образом. Как я уже говорил раньше, каждая песня — это словно мой ребенок, это моя гордость, и поэтому я хочу писать только действительно очень хорошую музыку. Поэтому я уделяю внимание каждой мелочи, как сумасшедший, обращаю внимание на все детали. Даже если в год я смогу закончить 2-3 песни, но из них хотя бы одна получится замечательной, я буду очень счастлив.
И: Но тогда мечта издавать по два альбома в год так и останется мечтой (смех).
Й: Если бы Х могли стать группой, которая издает по два альбома в год, да еще с высоким качествам, я мог бы назвать себя гением! (смех). Это было бы великолепно (смех). Но, конечно же, это невозможно.
И: Может быть, Вы слишком суровы в оценке своего творчества?
Й: Возможно, что я вкладываю слишком много чувств по отношению к музыке. Если смотреть с точки зрения обычного человека, возможно я горжусь какими-то странными вещами. Но я считаю, что хорошо иметь такую гордость. Именно поэтому я смогу все, что угодно. И на это никто не может посягнуть. Правда, в этот раз при записи «Jealousy», ограничения по времени несколько испортили мне все дело (смех).
И: То есть, пришлось пойти на компромисс из-за нехватки времени?
Й: Да. Однако, если вести деятельность в условиях японской музыкальной индустрии, то удивительно, если бы было иначе (смех). Думаю, что вообще очень необычно находиться в таких жестких условиях и все-таки сохранить свою гордость (смех).
И: Раз Вы сравниваете песни со своими детьми, то разве не бросается в глаза, что недавно родившиеся «Say Anithing» и «Art of Life» очень деликатные и утонченные. А ведь раньше большинство были бурные, быстрые песни, наполненные энергией. Это связано с Вашим душевным состоянием?
Й: Да, на самом деле! (смех). Однако послушайте, пожалуйста, «Standing Sex», которая сейчас выйдет синглом. На самом деле да, я и сам думаю, что двигаюсь именно в этом направлении.
Однако когда я даю послушать ту музыку другим, все говорят: «Неужели это Йошики написал?» (смех). Отвечаю, что да, и все изумляются.
И: Вы сознательно так пишите?
Й: Нет, не так. Если меня спросить, то я отвечу, что та песня — самая сильная вещь Х из вышедших до сих пор и к тому же написанная достаточно в экстремальном стиле. В ней нет почти никакой тонкости, прямая и резкая композиция.
И: То есть для Вас в сочинении музыки важно стремление к крайностям?
Й: Да, я постоянно стремлюсь то к одной, то к другой крайности, постоянно расширяя амплитуду. Да, я обычно стремлюсь именно к крайностям.