Успешное выступление в Токио Доме и уход Тайджи

Продажа второго альбома шла настолько успешно, что вскоре слова Йошики о миллионе дисков превратились в реальность.

По телевидению и радио постоянно передавали новые песни «Х», и каждый, кто их слышал, был очарован мощностью звучания, красотой мелодии и грустными стихами. И каждый хотел прикоснуться к тайне, которая позволяла соединить вместе их музыку и удивительные костюмы. В участниках группы люди чувствовали энергию эпохи 90-х годов и молодую силу, способную разрушить консерватизм старого общества.

Музыкальные критики и представители других звукозаписывающих студий, которые даже после успеха первого альбома продолжали твердить, что хард-рок не может стать основным направлением на мейджерской сцене, теперь уже вынуждены были признать силу «Х», способную изменить эпоху.

Йошики, давая интервью, старался еще и на словах донести свои идеи о музыке и о целях группы. Двигаться вперед, разрушая все препятствия на своем пути, обновить старые представления о рок-музыке, продолжать создавать музыку, покоряющую Японию. Он говорил эти слова своим приветливым голосом, что производило еще более сильное впечатление.

Так как в Японии немногие из рок-артистов объясняли словами свои мысли и идеи, то это привлекло еще больше внимания к Йошики. Молодежь, непосредственно откликаясь на музыку «Х» и слова Йошики, выражала свои чувства с помощью одежды и макияжа. И участники группы во время выступлений постоянно ощущали эту поддержку, каждый раз испытывая небывалое чувство единения со всем залом. И именно поэтому феноменальный уровень продаж в миллион дисков был для Йошики не пустой мечтой, а реальной целью.

 

У группы росло количество новых поклонников. Молодые поп-певцы и участники групп объявляли о том, что они стали фанатами «Х», старшие по возрасту критики и деятели искусств хвалили их музыкальный талант и правильное поведение. И, кроме того, «Х» удалось завоевать сердца обычных слушателей, которые до тех пор были далеки от хард-рока. С приходом на сцену «Х» рок-музыка, имевшая раньше негативный образ, стала восприниматься не как символ антагонизма и противодействия, а скорее как драматическая музыка.

 

Спустя десятилетие наступил 21 век. И теперь, при разговоре об истории японской рок-музыки, повсеместно используется выражение «до «Х» и «после «Х». И это свидетельствует о том, что эта группа не просто создала популярные хиты, но своей жизнью и музыкой смогла изменить мир и была тесно связаны с широкими кругами публики.

 

В июле 1991 года одновременно с напряженным промоушеном альбома «Jealousy», Йошики начал подготовку к новому туру, который должен был проходить с августа по октябрь. Хотя состояние его шейных позвонков, повреждения которых невозможно было исцелить, могло не позволить выдержать такой тур. Врачи строго приказали: «Если все-таки придется выйти на сцену, то на шею необходимо надевать гипсовый корсет. Шеей не шевелить, верхней частью туловища стараться не двигать, барабанить только в одном и том же положении».

 

Ради фанатов, ждущих концертов группы, Йошики решил провести 14 выступлений в 9 городах страны. Самым большим событием из них должен был стать концерт в Токио Доме 23 августа. Когда началась продажа, то 54 000 билетов были распроданы всего за два часа.

Конечно, невозможно представить ничего более худшего, чем потерпеть неудачу во время концерта в этом грандиозном зале, заполненном до отказа. Токио Дом являлся стадионом для бейсбольных матчей, поэтому были опасения, что в нем будет плохо слышны высокие звуки из-за плохой акустики. Но стоило рискнуть, чтобы выступить перед фанатами в этом огромном зале.

Йошики вникал в малейшие нюансы подготовки к выступлению, размышляя, как можно зажечь так много народу.

«Мы теперь творим новую историю!» - говорил Йошики другим участникам группы то, что чувствовал всем сердцем.

«И следующей целью будет весь мир!»

В разговорах с другими участниками группы честолюбивые цели Йошики принимали конкретную форму. Появившаяся еще во время семимесячного пребывания в Лос-Анджелесе мечта о продвижении на мировую арену начинала приобретать конкретные очертания.

«Докажем, что музыку «Х» примут не только в Японии, но и в Европе и Америке».

 

В действительности, когда «Х» начали записываться в Америке, немало людей из числа американского стаффа удивлялись, что японская группа прославилась исполнением хард-рока. Они считали, что раз основными местами хард-рока были Америка и Англия, то японцы не смогут принести в эту музыку ничего нового. И это вызывало большую досаду у Йошики.

«Просто приехать в Европу или Америку как туристу легко. Но работать там не просто. Ничего, когда-нибудь мы заключим договор с американской фирмой звукозаписи и победим».

 

Все, кто знал Йошики, нисколько не сомневались в его словах.

Когда Хиде спрашивали о его отношении к этим идеям, он отвечал ясным голосом:

«Йошики может делать то, что думает, то, что чувствует, стремиться вперед, чувствуя себя свободным. И что бы ни случилось, мы будем следовать за ним, отбросив здравый смысл и общепринятые правила».

Хиде метко назвал энтузиазм Йошики сердцем «Х». И конечно, все остальные участники группы были готовы принять новый вызов.

 

6 августа 1991 года в Ниигате начался новый тур «Violence In Jealousy Tour», во время которого перед слушателями представал фантастический мир, отраженный и в альбоме «Jealousy». На сцене была установлена огромная пирамида. И на фоне неё, на лестнице, появлялись отраженные силуэты музыкантов. Одна за другой из белого тумана появлялись фигуры артистов, и в этот момент зрители забывали, что находятся на концерте рок-группы.

Но вот Тоши, чьи золотые волосы стояли на голове словно корона, громким криком разрывал тишину, и начинали звучать знакомые песни.

 

Вопреки требованиям врачей, Йошики не стал надевать гипсовый корсет и продолжал барабанить по-прежнему. После его драм-соло, которое стало кульминацией концерта, многие фанаты закричали от беспокойства, не потерял ли он сознание. В самом конце представления Йошики словно безумный начал ломать свою ударную установку. Для такого случая были подготовлены специальные ударные установки для разламывания по числу концертов, то есть 14 штук.

Несмотря на беспокойство окружающих, Йошики весь концерт играл в полную силу, не переводя дыхания. Когда после концерта он вернулся в гримерку, его ликованию не было предела.

«Конечно, мне было больно, но я смог доиграть до конца, трудностей с дыханием не было, и сознание не потерял», - говорил во время послеконцертного массажа.

С опозданием он присоединился ко всем остальным на послеконцертной пати и искренне говорил участникам группы и стаффу и своих чувствах:

«Перед началом я действительно беспокоился, но теперь я искренне рад сидеть здесь и пить вместе с вами со всеми».

Все музыканты, возбужденные успешной продажей альбома и началом тура, пили до утра. Йошики участвовал в общем разговоре, но казалось, что за его улыбкой прячется тревога. «Я прожил всего четверть века, но сколько еще я смогу играть на ударных? Сколько времени мне еще осталось?»

Невыразимая тоска, оборотная сторона горячей души, никогда не покидала его, где бы и с кем бы он ни был.

 

Тем временем приближался день концерта в Токио Доме, о котором мечтал Йошики еще в те времена, когда решил заключить мейджерский контракт. 22 августа участники группы решили собраться для репетиции в Токио Доме в полдень. В гигантском зале кипела работа, краны устанавливали на огромной сцене оборудование и подвешивали осветительную аппаратуру. Среди них сновало множество сотрудников, занятых своим делом, и все вместе это давало возможность реально ощутить масштабы Токио Дома.

Волнение охватило участников группы, и они хотели провести репетицию как можно тщательнее. Хотя у них и был опыт нескольких выступлений на открытых аренах, но они и представить себе не могли, как будет звучать их музыка в стенах этого огромного крытого стадиона. И не было иного пути проверить, кроме как самим сыграть песни одну за другой и самим услышать и оценить звучание.

Однако время шло, а репетиция не начиналась. Уже несколько часов прошло после условленного времени, но Йошики все не появлялся.

«Йошики исчез!» - это шокирующее известие достигло не только участников группы, но и команды стаффа, монтирующей оборудование сцены, и постепенно смятение охватило всех.

Куда же мог пропасть Йошики?

На самом деле, менеджеру была известна причина его исчезновения.

«Он поел рис карри, сказал, что он острый, рассердился и уехал обратно к себе в отель.»

Услышав такое объяснение, музыканты не поверили своим ушам. Понятно, что рис карри острый, это естественно, и рассердиться из-за этого и бросить репетицию - это казалось просто детской выходкой. А подоплека всего была такой. Йошики очень любил индийский карри, который готовили в одном ресторане в районе Роппонги. И Йошики попросил менеджера заказать в этом ресторане карри, чтобы поесть перед репетицией. А менеджер не стал заказывать блюдо в Роппонги, а просто купил такое же в ближайшем от Токио Дома ресторане и принес Йошики в гримерку. Но это оказалось острое карри, которое совершенно отличалось от того, что любил Йошики. Но в то время голодный Йошики, приехав на место, сразу накинулся на еду. И когда уже почти все было съедено, он заметил, что это не обычное карри, а очень острое. А излишне острые блюда вызывали у него приступ аллергии, от которой он страдал еще с детским пор, и анемию. Он почувствовал себя плохо и выскочил из гримерки. Вследствие приема раздражающей пищи у Йошики начинался приступ астмы, усиливалась анемия, и появлялись признаки экземы. Поэтому он сел в машину менеджера и вернулся в отель. Там он лег в постель и послал стафф за лекарством.

В отсутствии Йошики остальные участники группы не могли скрыть своей тревоги, но оценив ситуацию, провели репетицию в этот день вчетвером, без участия ударных.

 

Надо сказать, что внезапное бегство Йошики не ограничилось этим случаем. Через две недели после концерта в Токио Доме перед выступлением в Нагое, 7 сентября, Йошики отменил назначенную фотосессию. В этот день делать фотопортрет Йошики должен был некто Синояма Кисин.

Йошики, направляясь в студию Синоямы в Роппонги, спросил, есть ли в студии душ, чтобы принять его перед съемкой. Ассистент заверил, что душ есть и провел туда приехавшего Йошики.

«Этот душ точно работает?» - спросил Йошики.

«Конечно!»

Ассистент вышел из душевой комнаты, и вскоре оттуда донесся громкий вопль.

Йошики с изменившимся лицом прямо в мокрой одежде выскочил из душа.

«Этот душ сломан! Оттуда льется лишь кипяток!»

Выскочив из студии, он сел в ожидавшую его машину и велел водителю ехать прямо в Нагою, где на следующий день должен был состояться концерт. И добавил, что больше сюда не вернется. По словам Йошики, сколько он ни пытался настроить температуру воды, ничего не получилось и, в конце концов, он облился кипятком. В действительности, кожа на всем его теле покраснела и горела.

Ассистент сказал фотографу Синояме: «Йошики-сан сказал, что душ слишком горячий, и уехал». На следующий день несколько сотрудников «Сони» приходили в студию с извинениями. Йошики, когда узнал об этом, разозлился еще больше.

«Сколько раз до этого отменялись съемки, и ничего, почему только в этот раз понадобилось принести извинения? Он что, знаменитость? Или имеет особую власть?»

Эта фотосессия так и не состоялась. Йошики часто проводил по 48 часов за работой в студии, поэтому следовать за его расписанием было непросто. И многие журналисты, знавшие его стиль жизни, не удивлялись, если в последний момент съемки или интервью откладывались, и терпеливо ждали следующего шанса.

Инцидент с карри в Токио Доме и инцидент с горячим душем в студии Синоямы стал известен среди фанатов и общественности, добавившись к инциденту с поездкой на такси из Канадзавы в Токио, и вызвал множество толков. Эти эпизоды, с одной стороны раскрывающие характер Йошики, превратились в легенды и распространились среди широкой публики.

 

И вот наступило 23 августа, день концерта в Токио Доме. Йошики, избавившись от аллергии, прибыл на место в назначенный час и успел только утвердить сет-лист и проверить звук. Он хранил упорное молчание о том, что первый концерт в Токио Доме пройдет без тщательной репетиции, и, конечно, все разговоры о карри были под запретом.

 

И вот, за 30 минут до начала, освещение погасло и все музыканты поднялись на сцену. Зрители, собравшиеся в Токио Доме, издали приветственные крики, слившиеся в один голос, который, казалось бы, заполнил весь стадион.

Зрители вскочили со своих мест и, глядя на сцену, залитую светом огромных прожекторов и мерцающих красных и синих огней, кричали имена всех пятерых артистов и прыгали в такт музыке. По бокам от сцены были установлены огромные экраны, на которых показывали лица музыкантов крупным планом. Мелькающие лазерные лучи то и дело выхватывали чью-то фигуру.

 

Когда началось драм-соло, в зале смешались крики радости и волнения. Сжав палочки, Йошики еще с большей силой, чем обычно, барабанил, раскачиваясь всем телом, желая, казалось, достичь самых последних рядов. Йошики, всегда следующий за своей музыкой, никогда не представлял себя просто ударником, поддерживающим ритм. Нет, он представал на сцене как человек, способный затронуть струны зрительских сердец, и в такт его ритму звучали гитары Хиде и Паты, и бас Тайджи.

И когда накал достигал того, что казалось сердце готово улететь в космос, Йошики возвращался к спокойствию. Изящными, как у девушки, пальцами он начинал играть на рояле, и его звучание наполняло зал умиротворением.

На сцене Йошики показывал два противоположных образа — «разрушение» и «тишину». Сцена разрушения ударной установки была наполнена яростной враждебностью. И буквально через несколько секунд тот же Йошики, сев за рояль, начинал играть нежную печальную мелодию. Свет полдня и тьма ночи сочетались в нем необъяснимым образом, и это в один момент покоряло сердца слушателей.

Пятеро музыкантов «Х» смогли создать в этом огромном зале ту атмосферу горячего энтузиазма, какая бывала на концертах знаменитых зарубежных групп, таких как «Битлз», «Роллинг Стоунз», «Кисс» и «Лед Зеппелин».

И вот, наконец, анкор. Зрители, скрестив над головой руки буквой «Х», прыгали в такт песне.

Один и тот же ритм пульсировал и на сцене, и в зале. Оглядывая трибуны стадиона, Йошики еще раз убедился, что именно на сцене он может жить настоящей жизнью.

 

Йошики оставался на сцене до последнего момента, когда все участники группы, взявшись за руки, последний раз поприветствовали публику, и вздохнул с облегчением, что не потерял сознание. Может быть, когда-нибудь его тело откажется повиноваться. И, затаив глубоко внутри тревогу, Йошики мог лишь надеяться, что сможет выдержать этот тур до конца.

 

Однако опасения Йошики скоро стали реальностью. 24 октября 1991 года в Йокогаме он потерял сознание прямо во время концерта. В начале выступления он играл, как всегда с полной отдачей сил. Но когда закончилось его скоростное драм-соло, он потерял сознание. Стафф подхватили его на руки, звали по имени, но Йошики не приходил в себя. Его осторожно отнесли в гримерку, слышалось лишь его затрудненное дыхание.

На сцене Хиде исполнял гитарное соло, а менеджеры начали совещаться, что предпринять в данной ситуации.

 

На самом деле Йошики, и так страдавший переутомлением, подхватил простуду и в этот день едва мог встать с постели от слабости. Концерт, который должен был начаться в 18-30, начался фактически лишь в восемь часов вечера, потому что Йошики смог приехать на место лишь полшестого. Осмотревший его врач сказал, что особых причин для беспокойства нет, но настоятельно рекомендовал отменить выступление. Однако Йошики не хотел даже слышать об этом.

И вот после опенинга и исполнения 5 песен началось драм-соло. Посередине сцены была устроена специальная площадка, поднятая на высоту около 5 метров. Йошики сыграл более длинное, чем обычно, соло, затем спустился на сцену, ударил в гонг и упал лицом вниз. В этот момент сознание полностью покинуло его.

После того, как стафф перенес его в гримерку, сознание вернулось к Йошики, и он пытался сказать, что вернется на сцену. Однако, перед глазами его кружились черные точки, и сил не хватало даже для того, чтобы встать. Участники группы и стафф, понимавшие серьезность положения, убедили его все же прервать концерт, вызвали машину скорой помощи и отправили его в больницу.

 

Между тем, среди зрителей, которые уже 45 минут ждали музыкантов у опустевшей сцены, нарастала тревога за состояние Йошики. Время перевалило за 10 вечера.

Наконец, на сцену вышел менеджер «Сони», взял микрофон и объявил: «Так как Йошики потерял сознание и отправлен в больницу, сегодняшний концерт будет прерван. Сейчас он не может выступать, так что, пожалуйста, поймите ситуацию».

После этих слов тут и там раздались горестные крики, но никто не ударился в панику. Все ожидали дальнейших разъяснений.

« Взамен сегодняшнего концерта состоится концерт 12 ноября, а взамен завтрашнего — 13 ноября. Место проведения будет тем же самым. Обязательно сохраните сегодняшние билеты, чтобы попасть на этот концерт».

Через некоторое время на сцене появился Тоши и обратился к фанатам:

«Послушайте меня, пожалуйста. К сожалению, ничего не поделаешь. Сейчас Йошики отправили в больницу. Но мы обязательно вернемся! Обязательно встретимся в ноябре!»

В ответ на Тошины слова зрители разразились громкими криками поддержки.

«Поймите чувства Йошики! Он сам хотел бы вернуться на сцену и продолжать играть, но после осмотра врачей и консультаций с участниками группы понял, что это невозможно. Но на концертах в ноябре мы сыграем в 250 раз лучше! И я надеюсь, что вы дождетесь этого».

Помахав на прощание, Тоши покинул сцену.

Тем временем в больнице Йошики поставили диагноз «острое воспаление дыхательных путей» и немедленно госпитализировали.

 

После нескольких дней отдыха в больнице Йошики восстановился необычайно быстро. Этому немало способствовало и его желание как можно скорее извиниться перед фанатами.

26 октября состоялся шестой EXTASY SUMMIT, где появился и Йошики, а через два дня состоялась пресс-конференция, на которой было объявлено о проекте «V2», в котором вместе с Йошики участвовал Комуро Тетсуя. Йошики поразил окружающих размахом и неожиданностью своих планов. А между тем он познакомился с Комуро сразу после мейджерского дебюта, и вскоре между ними сложились очень теплые и доверительные отношения.

Комуро являлся композитором и одновременно клавишником в известной группе «TM NETWORK», куда входили также Утсуномия Такаси и Кинэ Наото. Написанная Комуро для Ватанабэ Мисато песня «My Revolution» стала популярнейшим хитом и принесла ему славу первоклассного композитора. Комуро записывался на одной из дочерних компаний «Сони», и хотя он был старше Йошики на 7 лет, у них нашлось много общих тем для разговоров. Их взаимопониманию и сближению во многом способствовало и то, что оба росли в похожих условиях. Если Йошики с 4 лет играл на пианино, то Комуро с трех лет учился играть на скрипке.

Оба они, воспитанные на классике и увлеченные хард-роком и прогрессивным роком, имели множество общих интересов, начиная со времен любительского увлечения музыкой и до нынешнего профессионального этапа, в области сочинения музыки, лирики и продюсирования.

Когда позволяло время, они могли разговаривать целый вечер напролет. И вот однажды им пришла мысль попробовать объединиться и создать что-то сообща. Тогда и было решено выпустить совместный СД.

И вот, на пресс-конференции 31 октября они всколыхнули весь музыкальный мир. Еще не было случая, чтобы лидер успешной группы участвовал в совместном проекте с другим музыкантом, и это еще более подогревало всеобщий интерес к результату их творчества.

 

12 и 13 ноября Йошики вновь стоял на сцене в Йокогаме. Он взлетел на сцену в ярко-алом длинном жакете и пробежался вокруг всей сцены. Приветствуя зрителей, он словно хотел сказать им, что причин для беспокойства нет, и он снова готов играть в полную силу.

«Как и обещали, мы снова здесь!» - крик Тоши разорвал тишину, давая сигнал к началу выступления. Йошики, которого словно летящую стрелу, переполняла сила, ударил в барабаны. Он совершенно не думал о том, чтобы беречь себя. Он безостановочно играл на ударных, и в соответствии с музыкой световые лучи освещали его фигуру, создавая в зале необычайную атмосферу.

Играя на рояле, Йошики смотрел на лица фанатов, завороженно слушающих прекрасную мелодию, и не раз шептал про себя: «Спасибо!».

Горячая энергия «Х», которая стремилась со сцены, заполнила весь зал. И казалось, что музыканты, стоящие на сцене, словно образовали стальной каркас для этой энергии.

 

Тур завершился, но времени отдыхать у Йошики не было. Он мог быть довольным миллионными продажами и успешным выступлением в Токио Доме. Но для того, чтобы действительно изменить мир рок-музыки, надо было продолжать двигаться вперед. Для этого нужны были серьезные стимулы. Йошики планировал еще раз выступить в Токио Доме и готовил сценарий для выдвижения на мировую арену. Менеджерам звукозаписывающей фирмы ничего не оставалось, как согласиться с его твердыми решениями. Итак, новой целью для «Х» стал выход на сцены США и Европы наряду с американскими и английскими группами.

25 ноября 1991 года состоялась пресс-конференция с участием всех музыкантов группы «Х». На ней было объявлено, что 5, 6, 7 января состоятся концерты в Токио Доме, после чего группа уедет из Японии для продвижения на мировую арену. В средствах массовой информации эти концерты получили название «прощальных». Йошики объявил о своих планах, так что возврата назад не было, и это еще больше подстегивало его решимость.

Ему было 26 лет, и он не нуждался в таких словах, как контроль и защита.

 

Однако хотя Йошики верил, что «Х», стоя на сцене, горит единым огнем, но внутри группы существовала трещина, невидимая постороннему взгляду.

Причиной стали слова и действия Тайджи. Являясь басистом «Х», он нес ответственность за основу звучания и был самым старым, после Йошики и Тоши, участником группы. Йошики считал Тайджи, в душе которого жил рок-н-ролл, своим младшим братом и проводил с ним много времени. Однако именно Тайджи являлся тем тлеющим огнем, из которого разгорались ссоры. Женившись еще накануне мейджерского дебюта, Тайджи жаждал денег и славы. Йошики как никто другой понимал честолюбивые стремления артиста. Но его резкие слова порой глубоко ранили окружающих.

 

Тур «Violence In Jealousy Tour» был в самом разгаре. После окончания концерта на Хоккайдо, на следующий день Хиде разбудил Йошики в шесть утра и позвал его в семейное кафе.

«Йошики, я больше не могу работать с Тайджи», - сказал он. Оказывается, Тайджи разозлился на шутки Хиде и грубо обругал его. Хиде добавил, что когда у Тайджи плохое настроение, он и на сцене становится угрюмым и даже прекращает играть, что совершенно непозволительно. Йошики, чтобы как-то разрядить напряжение между Хиде и Тайджи, ответил: «Нашей группе бас Тайджи необходим».

Сам Йошики тоже не раз ссорился с Тайджи, однако все равно верил, что тот необходим как участник группы. Но постепенно в нем крепла решимость расстаться с Тайджи.

В самом конце года Йошики понял, что Тайджи нарушил клятву, которой они были связаны. И хотя ему нравился Тайджи, как басист, но как человеку он не мог ему больше доверять как человеку. Ничто не могло поколебать решения Йошики. Ни с кем не советуясь, он решил объявить Тайджи о разрыве.

 

31 декабря 1991 года «Х» принимали участие в телепередаче Кохаку, которая проходила 42-ой раз. Они исполняли песню «Silent Jealousy». Впервые группа, исполняющая хард-рок, стояла на этой прославленной сцене и демонстрировала этот жанр телезрителям, по всей стране собравшимся у телеэкранов. И группа с радостью представляла на этой сцене молодежь, чья горячая энергия достигала миллионов телезрителей.

 

После этой передачи группа направилась в Мегуро Рокмейкан, где проходил традиционный концерт «Countdown». После того, как все вышли на сцену и поприветствовали фанатов, Йошики выбежал на улицу. Он позвонил по телефону в гримерку, где находился Тайджи, и вызвал его для разговора. Встреча состоялась в одном из баров в районе Эбису.

Йошики сказал сидящему перед ним Тайджи лишь одно:

«Ты уволен».

«Что?» - Тайджи не понял Йошики.

«Ты больше не в «Х».

«Почему?»

«Потому».

Йошики знал, что хотя он и не назвал причину, Тайджи его поймет.

«А другие участники группы знают то, о чем ты мне тут заявляешь?»

«Никто не знает».

«Что-то странно, что ты так внезапно говоришь мне такое.»

Голос Йошики дрогнул.

«Мое решение не изменится».

Тайджи возразил.

«А как же 3 концерта в Токио Доме?»

«Об этом я сейчас не думаю».

«Не думаешь, а ведь до концерта осталось всего 5 дней!»

«Я подумаю об этом после».

Сказав это, Йошики выбежал из бара и вернулся в Мегуро Рокмейкан.

Когда Йошики вновь появился на сцене, с первого взгляда было видно, что он вне себя. Он раскидал и разломал всю аппаратуру других групп, что была на сцене — гитары, барабаны, микрофоны и усилители, после чего прыгнул со сцены в переполненный зрительный зал. Его волосы были растрепаны, одежда порвана. Но вернувшись на сцену, он продолжил крушить все, что попадалось под руку, разбив аппаратуру и инструменты вдребезги.

 

Йошики не простил Тайджи, но он не мог стереть из памяти человека, с которым только что расстался. Вместе с Тайджи они жили в квартире поблизости от музыкального института в районе Экота. Тайджи, который умел отлично готовить, мог сделать любое вкусное блюдо из того, что имелось в холодильнике. Йошики, не умевший даже яичницу поджарить, очень любил блюда, приготовленные Тайджи.

Именно Тайджи изготовлял костюмы для выступлений в лайвхаузе. Обладая умелыми руками, он на швейной машинке шил из закупленной в Асакусе кожи жакеты, украшал их цепями, заклепками и битым стеклом, создавая уникальные костюмы, каких не было больше ни у кого в мире.

В декабре 1989 года, незадолго до присуждения первой премии телевещания, Тайджи участвовал в драке и был арестован полицией за причинение ущерба имуществу. Узнав об этом, другие участники группы совершенно не удивились. Сильный Тайджи вскоре, без сомнения, вернется с таким видом, словно ничего и не произошло. К счастью, инцидент не получил огласки и закончился без судебного разбирательства, так что музыканты обошли этот эпизод молчанием.

Накануне финального концерта «ROSE & BLOOD TOUR» в Осакадзё-холле Тайджи в драке очень сильно поранил руку, так что пришлось наложить 14 швов. Сделав обезболивающие уколы, он вышел на сцену и играл так, что каждый мог почувствовать его истинную любовь к рок-музыке.

И вот с этим человеком Йошики распрощался. Ради блага группы ему пришлось вести себя хладнокровно. А ведь Йошики всегда говорил другим музыкантам, менеджерам лайв-хаузов, журналистам из музыкальных журналов о том, что «Х» — это семья:

«Я - неисправимый своевольный старший брат, Хиде — словно ласково обнимающая меня мать, Тоши — двоюродный брат-одногодок, всегда молча улыбающийся Пата — добрый дедушка. А Тайджи — такой же неисправимый, как и я, младший брат».

Внезапно нахлынувшие воспоминания пронзили Йошики болью. Но он понимал, что сколько бы он ни крушил сцену в зале, прошлое вернуть невозможно.

 

Первого января, после завершения концерта в Мегуро, в восемь часов утра Йошики собрал Хиде, Тоши и Пату и объявил им, что несколько часов назад выгнал Тайджи:

«Я только что выгнал Тайджи. Я решил это сам, хотя понимаю, что это плохо. Причину, думаю, вы все прекрасно поняли. Но если кто-то против этого решения, скажите здесь и сейчас. А если кто-то недоволен и хочет уйти из группы вслед за Тайджи, то я никого не держу. Сейчас мне нужен четкий ответ: да или нет».

Хиде понимал боль Йошики, которому пришлось взять на себя тягостную обязанность разговора с Тайджи.

«У нас возражений нет. И в будущем это не изменится».

Тоши и Пата подтвердили слова Хиде.

Через стафф была заключена договоренность, что Тайджи примет участие в концертах в Токио Доме. А когда эти три дня закончатся, «Х» снова останется без басиста.

 

5 января начался первый в истории японской рок-музыки широкомасштабный трехдневный концерт. Билеты на все три дня были раскуплены в первый день продажи, и в Токио Дом набилось столько людей, что невозможно было вздохнуть. Ведь после этих концертов «Х» уедут из Японии.

«Если в эти дни мы не сгорим полностью, то будущего не будет», - шептал Йошики во время репетиции. Время, оставшееся до начала концерта, он провел один, заперевшись в гримерке.

 

Наконец, артисты появились на сцене, и громовой приветственный крик раздался на арене и трибунах. На огромных боковых экранах показывали музыкантов вблизи, и все зрители вскочили со своих мест. В соответствии с планом Йошики, стоящего перед ударной установкой, оглушительный звук заставил вздрогнуть стены зала и перед сценой вдруг встали огромные столбы пламени. Такое вступление напоминало скорее начало авангардной оперы, нежели концерт рок-группы. Затем зазвучала музыка «Х»: «PROLOGUE (~WORLD ANTHEM)», и начался последний концерт «Х» вместе с Тайджи.

Йошики, предчувствующий трагический конец своей жизни, Хиде, провоцирующий публику

своей игрой на сцене, похожей на авангардные танцы буё, мужественная фигура Тоши, поющего звонким голосом, Пата, с невозмутимым выражением лица демонстрировавший потрясающую технику игры, Тайджи, с острым взглядом, играющий на басу в своем неистовом стиле. Пять музыкантов с совершенно разными характерами объединились в музыке в единое целое, и на сцене начало разворачиваться грандиозное драматическое представление.

Золотой голос Тоши находил отклик в сердцах всех фанатов, собравшихся в Токио Доме, соединяя воедино сцену и трибуны.

И вот наступил самый напряженный момент — драм-соло. Сжимая палочки в руках, как оружие, Йошики с неудержимой и яростной силой начал игру. Он раскачивался всем телом, спутанные волосы развевались вокруг головы, и весь его облик вызывал в памяти картину времен эпохи Ренессанса, Венеру кисти Боттичелли. А если вспомнить жестокую боль, которую вызывала эта игра на ударных, и экстаз, который выражало его лицо, то перед глазами вставал образ принца Зигфрида из балета Чайковского «Лебединое озеро».

Наконец, Йошики смог перевести дыхание и начал играть на рояле. Концерт подошел к заключительной стадии.

Йошики, выложившийся на сцене до конца, ждали сеансы иглотерапии, чтобы облегчить боль в шее и плечах. Он глубоко вздохнул, стараясь впитать в себя не затихающие крики фанатов. Он молился только о том, чтобы его тело позволило ему до конца провести эти три концерта.

 

Наступил последний день 7 января. Участники группы запутались в своих мыслях. Фанатам до сих пор не объявили, что после этого концерта Тайджи покидает группу. Басист появился на сцене в кожаной ковбойской шляпе, надетой на самые глаза, и не поднимал взгляд.

Печальная мысль о том, что теперешней группы «Х» больше не будет, наложила свою тень на лица Хиде, Тоши и Паты.

Аплодисменты и приветственные крики фанатов причиняли Йошики боль. Расставшись с Тайджи, «Х» отправятся за границу. Печаль переполняла его сердце, и он не мог сдержать слез.

 

После окончания беспрецедентных трех дней в Токио Доме, где побывало 120000 человек, началась великолепная пати. Хиде, Тоши, Пата и Тайджи принимали поздравления и приветствия свыше 1000 гостей, однако Йошики не появился вместе с другими музыкантами.

Он вернулся в отель, где остановился на время концертов, и в одиночестве погрузился в воспоминания о Тайджи.

После этого дня Йошики и Тайджи больше не виделись. Они встретились вновь только через шесть лет в мае 1998 года у гроба Хиде.

 

31 января 1991 года на передаче «Music Station» Йошики впервые объявил об уходе Тайджи.

Причиной были названы разногласия музыкального характера, и об этом много не говорилось.

 

Теперь Йошики необходимо было искать нового басиста. Он расспрашивал друзей и знакомых артистов, устраивал прослушивания найденных кандидатов. Но было ясно, что сразу найти басиста, который стал бы участником группы, не получится.

И Хиде с особым старанием искал нового басиста. И вот в мае 1992 года, во время Золотой недели, Хиде вдруг вспомнил одного басиста, который был младше его на три года. С этим музыкантом его познакомил один хороший друг, когда в мае 1990 года привел его в гримерку после концерта «Х» в Будокане. Тогда они познакомились и обменялись телефонами. Этого музыканта, родившегося в городе Амагасаки в префектуре Хёго, звали Мориэ Хироши, или сокращенно Хис.

Хис играл на басу в таких группах, как «PARANOIA», «VIRUS», «MEDIA-YOUTH», и был популярен среди слушателей лайв-хаузов.

Хиде, рассказав Йошики о Хисе, сразу позвонил тому по телефону:

«Мы ищем басиста в «Х», может попробуем сыграть?»

Хис, услышав слова Хиде, отнюдь не подпрыгнул от радости.

«Так ведь есть гораздо лучшие басисты, чем я...»

Хис уже играл в другой группе и совершенно не представлял себя участником «Х». Однако Хиде продолжал настаивать, и тогда Хис согласился не на прослушивание, а на участие в общей сессии. Хис подумал, что сидя перед комиссией на прослушивании, трудно показать хорошую игру.

Хиде рассказал об этом Йошики, и через несколько дней была назначена сессия с Хисом.

Появившийся на ней Хис выглядел неважно.

«Это я с похмелья»,- сказал он.

При виде Хиса, от которого несло перегаром, музыканты лишь криво усмехнулись. Встретившие его Хиде и Пата чувствовали себя напряженно. Сессия проходила так же, как обычно проходит репетиция концерта. Одна за другой были исполнены песни «Х»; «ENDLESS RAIN», «SADISTIC DESIRE», «BLUE BLOOD», «Standing sex», «Joker», и Хис показал уровень игры, близкий к совершенному. После завершения сессии он сказал:

«Сегодня я не смогу дать ответ».

Потом он сложил бас в футляр и покинул студию. Участники «Х» поразились его спокойному и естественному поведению. Он не терялся перед лицом таких ярких индивидуальностей, какими были все музыканты «Х», и в то же время не выказывал горячего желания стать одним из участником мейджерской рок-группы, достигшей большого успеха.

«Тот человек, который станет новым участником группы, должен не только отлично играть на басу. Ведь нам будет необходимо проводить много времени вместе. Поэтому это должен быть человек, с которым будет вместе хорошо. Иначе нельзя. Думаю, что с Хисом нам будет хорошо».

Йошики, который постоянно повторял эти слова во время прослушиваний, понравился и внешний вид Хиса. И во время совместной игры не возникало чувства отчуждения. Конечно, и другие музыканты были согласны с мнением Йошики.

Хиде в тот же день позвонил Хису и рассказал о том, какое впечатление осталось у них от сессии:

«Ты нам всем сразу понравился. А тебе как?»

Но Хис ничего не ответил. На следующий день ему предложили официально войти в состав группы, но Хис не спешил принять окончательное решение.

Он дал ответ лишь спустя полмесяца:

«Так как у меня была своя группа, то мне пришлось многое обдумать. Однако первая совместная сессия с «Х» мне очень понравилась, поэтому я принимаю предложение».

Серьезная позиция Хиса и его искренние слова еще больше усилили доверие к нему со стороны других участников группы.

 

После того, как в группе появился новый басист, началась подготовка к переезду в Америку. Наконец-то начала воплощаться в реальность мечта о выходе на мировую арену, возникшая еще в 90 году. И теперь все они были заняты планированием нового этапа. И прежде всего надо было подумать о жилье.

Йошики арендовал особняк в Голливуде. Мебель и интерьер, выдержанные в черных и белых тонах, он подбирал сам. Зеленый сад, просторная гостиная с большим роялем, предназначенный для тренировок гимнастический зал и бассейн, большая спальня и ванная, необходимая для приема друзей и знакомых артистов гостевая комната, гараж на две машины. Спокойный район был еще одним плюсом. Вся атмосфера была благоприятной и для того, чтобы слушать любимую музыку, и для того, чтобы сочинять самому.

Йошики лично вел все переговоры с юристами при заключении договора. Еще со времен записи последнего альбома он продолжал занятия английским языком и теперь мог без усилий слушать новости CNN или читать статьи в «Уолл стрит джорнал».

 

Заключение договора с новой фирмой звукозаписи, совещания с менеджерами заполняли все его время, но сердце его было свободно.

 

И теперь, когда выход на мировую арену стал таким близким, душу Йошики вновь наполнило волнение, которое он чувствовал во время первых выступлений в лайвхаузах. Что ждет их впереди? Он думал об этом, и грудь его наполнялась радостным ожиданием.

 

Часто во время бессонных ночей Йошики вдруг вспоминал море возле Татеямы. В конце концов, волны с белыми гребнями, покачиваясь, всегда выносили его к песчаному пляжу И спокойное умиротворение охватывало все тело, прогоняя все страхи и опасения, и даже горькие минуты приступов астмы забывались.

 

Порой во время бессонницы Йошики вспоминал отца.

«Что бы он сказал, если бы увидел меня сейчас?»

И перед ним вставало лицо отца, сияющее, как тогда, когда он показывал роллс-ройс. Слов было не слышно, но ему и этого было довольно.

Сон приходил лишь вместе с первыми лучами рассвета, заглядывающими в окно.

После непрерывной битвы приходит рассвет.

И Йошики без колебаний верил голосу, звучавшему в его сердце.

Yoshiki Books

Переводы книг

Здесь собраны переводы книг

Yoshiki Magazines

Журналы

Переводы интервью из журналов

Yoshiki Others

Другое

Переводы других источников

Yoshiki News

Новости

Свежие новости о Йошики