Глава 2. Узы и предательство
1.Новый друг
Звонок из офиса организации «Make a wish of Japan» поступил примерно тогда, когда начался «DAHLIA TOUR 1995-1996». Одна девочка из префектуры Вакаяма написала, что хочет встретиться с Хидэ. Это организация, основанная в Америка занималась тем, что осуществляла желания и мечты тяжело больных детей. В Японии дети чаще всего писали, что хотят быть полицейским или медсестрой, и мечты многих из них воплотились в реальность.
Но Маюко, девочка из третьего класса средней школы, все три желания написала одно и то же: «Хочу встретиться с Хидэ». Это была активная девочка, которая могла бы заниматься кунг-фу, но в результате врожденного заболевания иммунитет у нее был сильно понижен, поэтому она жила, не зная, что будет завтра. Во всем мире было лишь 23 случая такого заболевания. Современная медицина не знала способа излечить его. Единственным способом продлить жизнь Маюико была пересадка костного мозга ее старшей сестры. И вот перед тем, как лечь на операции, Маюко написала свое желание в «Make a wish of Japan».
Поначалу, казалось, никто и представить себе не мог, что мечта Маюко сможет осуществиться. «Вряд ли знаменитый музыкант из X Japan согласиться потратить свое время» - думали представители «Make a wish of Japan», когда позвонили к нам в офис на удачу. Однако наш сотрудник встретился с ними, передал разговор Хидэ, который охотно согласился встретиться с Маюко.
«А может быть, она придет на концерт в Токио Доме?»
Так в результате быстрого ответа Хидэ было решено, что Маюко приедет на концерт X Japan в Токио Доме в новогоднюю ночь. После окончания концерта она сможет прийти в гримерку и встретиться с Хидэ. Так сразу возник и стал развиваться проект «Маюко».
Хидэ дал указание стаффу подготовить подарки, которые он ей вручит при встрече. Во-первых, это игра X Japan «Сега-сатурн». «Может быть, мы сможем поиграть вместе». И еще он заказал синтезатор. Однако доставить его не успели, и взамен решили подарить гитару модели Хидэ. По этому поводу Хидэ очень сокрушался. «Но она ведь не сможет сразу играть на гитаре!» - по-настоящему рассердился он. Но все вокруг уверяли, что гитара модели Хидэ ее точно порадует, и он постепенно успокоился. Так в хлопотах поп подготовке и подошло время встречи.
Но больше всего нас всех беспокоило состояние здоровья Маюко. Ведь девочка тяжело больна, и нельзя было перегружать ее организм на встрече с Хидэ. Поэтому он решил встретиться с ней сразу же после окончания концерта. То есть у него не будет времени, чтобы, как обычно, принять душ, снять макияж и переодеться. И если обычно это вызвало бы затруднения, в этот раз он сразу заявил: «Обо мне можно не думать».
И вот наступил день встречи. Едва закончился концерт, Хидэ поспешно возвратился в гримерку. Его руки еще дрожали после выступления. Он тяжело дышал, с него лился пот, снять макияж он не успевал, и я стал волноваться, что же будет. Хорошо ли в таких условиях пройдет встреча с Маюко? Может быть, наоборот, это будет для нее потрясением?
И вот, наконец, когда в сопровождении стаффа вошли Маюко, ее родители и старшая сестра, состоялась встреча, которую ждали с волнением. Но когда Хидэ встретил Маюко с улыбкой и сел рядом с ней на стул, стало понятно, что это действительно радостная встреча.
«Простите, руки у меня еще дрожат. Как вам концерт?»
«Концерт бы замечательный!»
Марию действительно любила Хидэ, и от радости, что она побывала на концерте, глаза ее сияли. Хидэ, словно разделяя ее чувства, широко улыбнулся и поставил автограф на гитаре, а счастливая Марию наблюдала за этим.
Я не столько следил за разговором, сколько наблюдал за состоянием Маюко. Хидэ спокойно поддерживал беседу. Он спокойно говорил, совсем как тогда, когда учился в старших классах школы. И это очень соответствовало настроению девочки. Удивительная атмосфера установилась в гримерке, и время текло по-особому. Казалось, что под слоем косметики стало видно истинное лицо Хидэ, и в груди у меня неожиданно потеплело. Эти двое понимали друг друга, словно родные дядя и племянница.
Маюко подарила Хидэ шарф, который она связала сама. Хидэ взял его, и хотя руки его все еще дрожали, надел его на шею с улыбкой:
«Ну, как?»
«Спасибо!»
Хидэ в ярком гриме и с концертной прической и в простом вязаном шарфике. Сбылась мечта Маюко, и в груди моей было жарко от нахлынувших чувств. Человек, который только что стоял на сцене перед пятьюдесятью тысячами зрителей и взрывал зал, теперь спрашивал Маюко с улыбкой, подходит ли ему шарфик. А пальцы его все еже дрожали после игры на гитаре…
С одной стороны, человек, который с детских лет увлекся рок-музыкой и смог дойти до Токио Дома. С другой стороны, тяжело больная девочка, жизнь которой уже завтра может быть под угрозой. И у меня слезы невольно выступили на глазах, когда я прочувствовал глубину души и доброту Хидэ, который согласился на эту встречу.
Человек, который отдал на сцене всю свою энергию, и девочка, которая приняла эту энергии и теперь улыбалась. Казалось, что они обменивались жизненной энергией.
Наверное, и все присутствовавшие при этом чувствовали то же самое. Не только я , но и все люди, которые входили в это время в гримерку, выходили в коридор, вытирая глаза.
Когда человек становится звездой, может ли он сохранять обычные чувства? В этот день я убедился, что Хидэ как человек совсем не изменился.
Постепенно и напряженное выражение на лице Маюко исчезло.
«В феврале я ложусь в больницу и напишу письмо. Хидэ-сан, пожалуйста, напишите тоже письмо!»
«Хорошо! Удачи!»
Наверное, Хидэ, глядя на 14-летнюю Маюко, вспомнил себя в эти годы. Он сам много раз рассказывал об этом. Знакомство с рок-музыкой в 15 лет изменило его жизнь. Послушав музыку KISS, The Clash и JAPAN, он получил такой импульс, что в нем начали расти новые мысли и чувства. Такой была его юность. И, глядя на Маюко, он очень хорошо понимал ее мечту встретиться с любимым музыкантом и пообщаться с ним, как с другом.
И вдруг ему словно пришла в голову мысль:
«Маюко, пока ты не устала, может, пойдем на послеконцертную пати?»
«Да!» - лицо девочки озарилось радостью.
«Тогда идем!»
Хидэ встал, протянул руку, и Маюко кивнула ему.
Место для пати было отведено в отдельной комнате, где уже собралось множество народу. В помещении висел табачный дым, но Хидэ вел Маюко за собой. Здесь собрались близкие люди участников группы, организаторы, представители звукозаписывающей компании, журналисты, и все непрерывно разговаривали. Хидэ поставил стул в центр и посадил туда Маюко. Потом он позвал всех участников группы и познакомил Маюко со всеми.
«Это мой друг Маюко».
Маюко смотрела на Хидэ снизу вверх и приветствовали участников группы, а Хидэ смотрел на нее и улыбался. Удивительно, но казалось, что девочка совершенно забыла о своей болезни. И физические силы все это время не покидали ее.
После того, как Хидэ проводил Маюко к родителям, он вернулся в гримерку и что-то быстро написал.
«Хироши, догони Маюко, передай ей это!»
Это была записка для Маюко.
Я побежал догонять, но по пути подсмотрел часть текста.
«Когда я шел со скоростью Маюко,
Noise постепенно стихли
Я смог увидеть
Прошлое, первое выступление в Токио Доме,
Различные забытые «картины»
И был потрясен.
Благодаря Маюко в голове моей ожили вещи, которые нельзя забывать.
Спасибо!»
Таково было содержание записки.
Когда я вернулся в гримерку, Хидэ сидел перед зеркалом.
«Успел. Она обрадовалась!»
Хидэ снимал макияж и слегка повернулся ко мне. Он курил, а глаза его улыбались. Он тихо радовался узам, которые связали его с новым другом.
2.Бурная ночь и утро в Хиросиме
Послеконцертная пати начиналась поздно, и после посещения нескольких баров становилось совсем поздно.
Не стали исключением и концерты «DAHLIA TOUR 1995-1996». Может, повлияла и возможность расслабиться в провинции, но Хидэ стал пить быстрее быстрее. Конечно, в хорошем настроении, можно выпить и пошуметь, но часто бывало, что при самом незначительном поводе начинались ссоры. Я внимательно следил за этим и старался остановить их, пока не дошло до настоящей ругани. В Хиросиме во время пати из-за незначительного повода накалилась атмосфера между Хидэ и кем-то из стаффа. Я постарался увести Хидэ в отель, но неожиданно он ополчился против меня.
«Замолчи! После того, как ты пришел, начались одни ссоры. Собирай вещи и убирайся!»
Я был в шоке. Сегодня я не сделал никаких ошибок, которые могли бы причинить Хидэ неудобство. До вчерашнего дня он никогда не говорил таких слов. И сам я твердо решил терпеть все, чтобы ни случилось, и прилагал усилия для того, чтобы стать хорошим персональным менеджером. Значит, всего этого было недостаточно?
Я снова проклял про себя «пьяные привычки» Хидэ. Но с трудом мне удалось сохранить спокойствие. и через некоторое время мне удалось вместе с Хидэ вернуться в отель, и наконец-то я вздохнул с облегчением в своем номере.
Но насколько я действительно нужен Хидэ? В этом была вся проблема. Если его резкость будет такой как сегодня или еще больше, то окружающие люди будут считать меня просто родственником. Но если от меня нет никакой пользы для Хидэ, то нет и смысла быть рядом с ним…
В этих размышлениях я провел всю ночь, не заметив, как наступило утро. Конечно, и Хидэ утром будет вести себя по-другому.
Я осторожно открыл дверь электронным ключом. Как ни странно, комната была залита солнечным светом. Видимо, он проснулся рано и сам открыл шторы.
Я молился про себя, чтобы Хидэ проснулся в хорошем настроении, а не с похмельем, и с опаской вошел в спальню.
«Доброе утро!» - начал я произносить приветствие, но то, что я увидел, превышало всякое воображение. Хидэ висел за большим оконным стеклом … нет, мне показалось. На самом деле, Хидэ стоял на выступающем за большое окно карнизе и смотрел на Атомный дом.
«Хиросима, totcharuken!»
Он стоял в одних штанах, приняв внушительную позу. Руки под прямым углом поставил на пояс.
«Хиросима, totcharuken!»
Увидев меня, он снова повторил эти слова из фильма «Война без человечности и чести». Хидэ очень любил этот фильм, как и западный фильм «Крестный отец».
Непроизвольно я горько улыбнулся, услышав знакомые слова.
Этот человек может с утра выделывать разные трюки. И я, попавшись на них, сразу простил обиды вчерашней ночи.
Тогда я поднял на него глаза и сказал: «Прошу прощения за вчерашнее».
«Ничего, я тоже вчера погорячился».
Он спрыгнул на пол.
«Что же, выпью-ка я молока!»
«А что к молоку?»
«Карри, или кацу-карри, или нет, бифштекс… что же заказать..»
Отлично, Хидэ встал в хорошем настроении и с хорошим аппетитом.
Я принес ему меню службы доставки в номер и полностью забыл вчерашние обиды.
В конце концов, он выбрал карри.
«Если хочешь, закажи себе что-нибудь тоже».
«Можно?»
«Только платить будешь сам».
Я думал, что он хочет заладить свою вину за вчерашнее, но Хидэ не любил просто так тратить деньги. Вернее, он не любил смешивать личное и общественное. Раз я был на работе, то и платить за еду должен сам.
Вернувшись в свой номер, я сделал заказ в службу доставки. Я примерно прикинул, сколько времени понадобиться Хидэ, чтобы принять душ, и на это время заказал еду в его номер.
Мы вдвоем молча ели карри. Это вновь навеяло ностальгические воспоминания о детстве. И карри он заказал на завтрак под влиянием отца.
Основным блюдом у отца, в том числе и на завтрак, были гамбургер или бифштекс.У него был действительно крепкий желудок, так что он мог есть такую тяжелую пищу даже утром. К тому же отец родился в военное время, поэтому он говорил: «Когда есть возможность – ешь вдоволь». «Если ешь сладости – ешь и рис».
Из-за такого питания Хидэ в детстве был очень толстым. Однако в старших классах он с помощью диеты смог сбросить 20 килограмм. В то время группа Saber Tiger становилась известной, и поскольку он теперь выступал перед людьми, то стремился поддерживать нормальный вес.
Когда мы закончили наш завтрак, в Хиросиме было 8 часов утра.
Хидэ стразу отправился в зал, где должен состояться концерт. Хидэ всегда приезжал на место раньше других участников группы. О нем ходит легенда, что однажды он приехал в Токио Дом в 6 часов утра. Даже если накануне ночью он пил допоздна, в день концерта не позднее 10 часов утра он бывал уже на месте.
Приехав, он прежде всего отправлялся в гримерку. Он сам был профессиональным визажистом, поэтому не допускал никакой небрежности во внешнем виде.
Так что и на выезде день Хидэ был длинным. С утра – парикмахер и визажист, подготовка к концерту, репетиция, переодевание, наконец, концерт. Он практически не знал ни минуты для отдыха, а после концерта, отработав более 12 часов и стремясь расслабиться, он обычно произносил определенную фразу:
«Давайте выпьем все вместе. Устал, к черту».
Так же было и после концерта в Хиросиме. Он сидел, снимал макияж и в зеркале заметил выражение моего лица. Сам он выглядел невинно, словно и не говорил тех грубых слов прошлой ночью.
«Хироши, почему у тебя недовольный вид?»
«Нет, нет ничего».
«Выпьем вместе и этим вечером».
«Да, конечно, хорошо!»
И я продолжал стараться быть «идеальным» младшим братом. Я подсознательно не мог возражать старшему брату. Боюсь, что отношения между старшим и младшим братьями измениться не могут.
3.Человек, придумавший трюк с комнатой привидений
Когда смотришь «Хидэ но хэя» во время концертов «DAHLIA TOUR 1995-1996», но невольно вспоминаются разные истории о Хидэто Мацумото, любителе розыгрышей и озорства. Способы бывают различными, иногда он говорит в МС, иногда играет на гитаре, но обязательно устраивает какой-нибудь трюк, чтобы поразить зрителей.
Воистину, сколько бы лет ни было человеку, но его вкусы не меняются, думал я с горькой улыбкой.
В детстве старший брат часто пугал меня и доводил до слез. И наверное, когда он смотрел на мое зареванное лицо, то почувствовал удовольствие от того, чтобы возбуждать чувствительность людей. Именно тогда ему стали приходить идеи трюков, которые он постепенно оттачивал. А если я не был бы таким пугливым младшим братом, то, может быть, эти способности в нем и не открылись. Но это, конечно, будет преувеличением.
Но в любом случае я служил подопытным для его розыгрышей и проделок. Это не изменилось, когда я стал менеджером.
Однажды я и один младший товарищ остались ночевать у Хидэ. Мы вдвоем легли спать в другой комнате. Только я начал засыпать, как почувствовал чье-то присутствие и тут же открыл глаза. Был час Быка (с 2 до 3 ночи), вокруг было не слышно ни звука. Но я почувствовал движение воздуха и поднялся.
«Кто здесь? Дверь открыта?»
Спросил товарища, он тихо ответил:
«Дверь немного открыта, что делать?»
«Скорее включай свет!»
Охваченный паникой, я вскочил на ноги. Голос мой пресекся. Когда включили свет, и в комнате стало светло, то казалось, что Хидэ стоит возле стены в маске рогатой ведьмы (персонаж театра НО прим. перев)).
«Что ты делаешь, Хидэ?»
«Потерпите еще немного!»
«Ха-ха-ха! Что–то сейчас рановато!»
«Ложитесь спать!»
Горько усмехнувшись, я снова лег спать. Но в детстве после таких проделок мне не удавалось успокоиться так быстро.
Отец возвращался с работы очень поздно, мама тоже работала и днем и ночью, так что вечером нам приходилось оставаться вдвоем.
На ужин мама оставляла много еды, так что проголодаться мы не могли. До того времени, как надо было ложиться спать, к нам поочередно приходили девушки из бабушкиного салона красоты, так что скучно не было. Проблемы начинались, когда девушки уходили домой, и тогда для двоих детей, оставшихся без взрослых, начиналась долгая ночь.
Мы жили в доме, который прилепился к складу магазина канцтоваров. Под крышей было жило помещение. Если открыть окно в детской, то перед глазами расстилались склады, которые будили воображение.
Туалет находился далеко внутри дома, поэтому пойти туда было для меня величайшей опасностью, поэтому, когда я хотел в туалет, то всегда звал с собой брата.
«Пойдем вместе!»
Однако порой бывало, что ответ я получал не сразу. Тогда я начинал плакать и звать его, но он не появлялся. И у меня всегда начиналась паника. Я понимал, что он спрятался где-то в темноте, чтобы испугать меня, пока я не вернусь в комнату.
«Где бы ты ни был, не беспокойся!» - голос брата звучал смутно, но у меня при этом ноги не могли пошевелиться. Словно почувствовав это, брат начинал говорить голосом «черта»: «Выходи, Хироши!»
«Не могу!»
В конце концов, у меня был выбор – идти в темноту или оставаться в темноте, и то и другое заставляло меня дрожать от страха. В конце концов, я все же выходил.
В то время я учился примерно в первом классе младшей школы, а брат в четвертом. Наверное, ему тоже было страшно в этой кромешной темноте. Может быть, пугая меня, он преодолевал свой собственный страх.
Мы были одиноки, казалось, что в этой огромной, как космос темноте, мы остались совсем одни.
Я с плачем шел в темноте и когда, наконец-то, возвращался в комнату, брат всегда радостно встречал меня.
«Вау! Было темно, а теперь стало светло!»
«?»
Брат говорил все, то взбредет в голову, но я тоже был очень рад, что смог вернуться в свою комнату. Эта игра немного напоминала «Особняк с привидениями» в Диснейлэнде.
Когда он придумывал свои розыгрыши, связанные со страхом, то использовал меня как зрителя и проверял результаты.
Такие забавы он часто устраивал и прямо в нашей комнате.
В нашей комнате двухъярусная кровать была разобрана, и кровати стояли рядом. Так что если я вдруг среди ночи открывал глаза, то видел рядом лицо спящего брата. Для меня это была большая поддержка, я видел лицо брата и сразу успокаивался.
Но иногда ночью, когда был сильный ветер, что-то стучало в оконное стекло. Я открыл глаза, но брата рядом не было.
«А, брата нет!!» - я в панике вскакивал с постели. Оказывалось, что он стоит возле окна в том месте, где огоньки снаружи почти не видны, и смеется. Интересно, сколько минут он ожидал в одной и той же позе ради этого момента! Иногда он усовершенствовал эту шутку, подсвечивая себе лицо карманным фонариком из-под подбородка.
Казалось, он берет многие идеи из кино и телепередач.
Когда я учился в третьем классе младшей школы, мы всей семьей ходили смотреть фильм «Челюсти». Я не знал, что это будет такой страшный фильм, поэтому во время каждой страшной сцены плакал, прижавшись к матери.
Самой ужасной была сцена, когда из-под корабля показывается лицо мертвеца. Я не хотел это смотреть и крепко зажмурил глаза в этом месте. Однако, когда я взглянул на брата, сидящего рядом, то оказалось, что глаза его открыты и он внимательно смотрит на экран.
Может быть, из этой сцены он тоже почерпнул какие-то идеи, но в то время я даже подумать о таком не мог. Он смотрел такие страшные сцены, и я даже усомнился, действительно ли это мой брат, и украдкой поглядывал на него сбоку.
Для меня это был настоящий фильм ужасов. С тех пор я стал бояться акул-людоедов и, купаясь в море, боялся заплывать далеко.
А брат, увлекшись рок-музыкой и играя в Saver Tiger, постарался воссоздать на сцене странную, но притягательную атмосферу дома с привидениями. Чтобы порадовать зрителей, он придумывал трюки, не уступающие шоку от акулы-людоеда.
4.«Предательство» на концерте в Сэндае
Для Хидэ концерты были важны, как ничто другое, ведь на них он делил время и пространство вместе со зрителями. Однако во время «DAHLIA TOUR 1995-1996» впервые создалась чрезвычайная ситуация, когда концерт пришлось отменить. В результате непреодолимых для него форс-мажорных обстоятельств концерт пришлось отменить, и его гнев не мог найти себе другого выхода, кроме как в одиночестве бушевать в своем номере отеля.
И если обычно мне удавалось отвлечь его внимание, то в этот раз такого не произошло. Это свидетельствовало о том, насколько глубока была его рана.
Далия-тур начался в Ямагате, затем концерты должны были пройти в Саппоро, Сэндае и Токио, а потом, в начале 1996 года на очереди были Фукуока, Хиросима, Ниигата, Осака, Нагоя, то есть тур должен был пройти по всей стране.
Но в Сэндае произошло необычное.
В 8 часов утра в моем номере раздался телефонный звонок. Я как раз собирался идти будить Хидэ, как позвонил босс из офиса X JAPAN.
«Хидэ-чан уже проснулся?»
«Нет, я как раз собираюсь его будить. Что-то передать ему?»
«Да…»
У моему изумлению речь шла о состоянии здоровья Йошики. Состояние его шеи, которая болела и раньше, ухудшилось, так что выступать на концерте он не мог. Разговор еще не закончился, как сердце мое учащенно забилось. Это было серьезное происшествие.
Едва разговор с боссом закончился, я выскочил в коридор и бросился к комнате Хидэ.
Тихо открыл дверь электронным ключом.
«Доброе утро!»
«Когда я зашел в комнату, Хидэ встал с постели. И сегодня у него было хорошее настроение.
«Уже утро! Хироши, молоко!»
«Э…»
«Что такое?»
«Да…»
В этот момент я почему-то не смог вымолвить ни слова. Хидэ внимательно вгляделся в мое лицо.
«Что такое? Что случилось? Ё-чан? Йошики?»
«Да..»
«Что, серьезно?»
«Да, звонил босс, сказал позвонить ему».
В один момент выражение его лица стало серьезным. Он быстро взял телефон.
«Я буду звонить Йошики, подожди снаружи».
Хидэ был настоящим партнером Йошики, который являлся лидером Х. Перед принятием важных решений Йошики спрашивал согласие Хидэ.
Я вышел в коридор, прижал ухо к двери и затаил дыхание, чтобы не пропустить ни одного слова из разговора. Проходящие по коридору бизнесмены странно смотрели на меня, но это не имело значения. Проблема была в том, состоится ли концерт.
Хидэ говорил тихо, так что я ничего не смог услышать, кроме последних слов:
«Понял… Значит, отменим…Да».
И он положил трубку. Разговор, по-видимому, был окончен.
«Проклятье!! Черт побери!!» - раздался гневный голос, затем послышались громкие звуки, словно что-то пинали.
Неужели он хочется сломать стену? В это мгновение я действительно испугался.
Это было самое большое предательство по отношению к зрителям, которые ждали концерта Х. Только это слово могло выразить все чувства Хидэ. Он бурно выражал свой протест и несогласие в громких ругательствах.
Однако его злость и гнев не были направлены на Йошики. Почему-то я никогда не слышал, что бы Хидэ сказал о Йошики хотя бы одно плохое слово.
«Только Йошики может изменить мир рок-музыки», «Только потому . что есть Йошики, я могу быть сумасшедшим гитаристом», «Йошики – человек, который не изменяет себе даже в мире мейджеров».
Я не раз слышал, с каким уважением Хидэ отзывался о Йошики.
В конечном итоге, какой бы ни была причина, досада Хидэ была направлена на отмену концерта.
Через некоторое время, когда все стихло, я вошел в номер. Хидэ зарылся в постель.
«Я еще посплю немного. О сегодняшнем пока еще не объявлено, так что молчи, пока не получишь указания!»
«Понял».
После этого прошло несколько часов, и наконец, было объявлено об отмене концерта. Хидэ до конца дня тяжело вздыхал.
Затем состояние здоровья Йошики улучшилось, и тур был продолжен. Однако в этот раз он потерял сознание во время концерта в Нагое. Когда я смотрел на него, казалось, словно это замедленный фильм. Его лицо искажалось все больше, как в манге, когда пишут все большими буквами: «Больно! Больно! БОЛЬНО!» Движения барабанных палочек становились все резче.
«Что такое? Как странно?» Хидэ удивленно оборачивался на него. А когда песня закончилась, Йошики упал на руки подоспевших сотрудников, и его на руках унесли со сцены.
На следующий день было объявлено о приостановке тура.
Хидэ был очень расстроен эти дни, но не произнес ни единого плохого слова в адрес Йошики.
И я неожиданно вспомнил Хидэ времен Saver Tiger. В группе, которая выступала в Йокосуке, проявилась большая разница в мастерстве между участниками группы, и Хидэ, являвшийся лидером группы, не смог пойти на ставшую неизбежной замену участников, в результате группу пришлось распустить. После этого он отправился пить в бары Добуитадори. «Проклятье!» - твердил он. Но если речь шла о предательстве людей, он выбрал прекратить любимое дело. Эта особая чувствительность была свойственна Хидэ всегда.
Но может быть, именно она была источником его силы.
После роспуска группы Хидэ решил уйти со сцены и только начал работать в салоне красоты, как его позвали в Х. Он сказал одно лишь слово: «Я встретил классного парня!» и уехал в Токио. Этим человеком был лидер Х Йошики.
5.На волосок от гибели на «Ягуаре»
Это была весна, когда концертный тур X Japan бы отменен. Хидэ стал вкладывать еще больше сил в сольный проект. В начале апреля он улетел в ЛА, заперся в студии и до лета записал синглы «MISERY» и «Beauty&Stupid», а затем, без передышки приступил к работе над вторым альбомом «PSYENCE».
Между прочим, слово «PSYENCE» было придумано совершенно случайно в то время, когда Хидэ работал в студии вместе с сопродюсером I.N.A. (Inada Kazuhiko).
В развитием «компьютерной науки» для человечества наступит время безграничных возможностей, но только этого недостаточно для развития. Так же как и в создании музыки, необходим человек.
В то время я не понимал в точности, что обозначает это слово, но они вдвоем стремились создать синтез жесткого материала «науки» с софтом «творческой силы» Хидэ. Еще раньше он сочинял музыку, играя на гитаре, а затем заводил ее в свой компьютер и работал над аранжировкой, теперь же, работая вместе с Ина, он радовался: «Минимальными силами в минимальный срок мы сможем записать отличный альбом!»
Ина был известен тем, что ради того, чтобы стать звукорежиссером в X Japan, он уволился с фирмы, где работал программистом. После этого Хидэ, талантом которого Инна глубоко восхищался, попросил его лично:
«Если мы будем работать вместе, пожалуйста, сосредоточь все внимание только на мне. Я не хочу, чтобы ты распродавал свой талант. Поэтому хочу попросить только об одном. Не думай о том, что работаешь на меня, всегда открыто говори, что хорошо, а что плохо, иначе мы не сможем работать вместе. Я хочу создавать самую лучшую музыку!»
Эти слова были сказаны в 1992 году.
С тех пор их сотрудничество продолжалось вплоть до самой смерти Хидэ, и наверное, в это время творчество и начало принимать конкретные очертания. Первый альбом получил хороший отклик, и началась работа над вторым. Каждый раз, когда раздавался телефонный звонок Хидэ по международной связи, я чувствовал его энтузиазм.
В это время я оставался в Японии. Что же я делал?
Ходя Хидэ отсутствовал, его офис, конечно, не отправлялся на отдых. Я в это время занимался самыми разными делами по мере надобности. И было еще одно очень важное дело – это ездить на любимом «Ягуаре» Хидэ. Если бы несколько месяцев машина стояла бы без движения, то это повредило бы двигателю.
Но именно здесь меня настиг самый сокрушительный провал за время моей работы.
По указаниям Хидэ я посещал концерты некоторых групп, бывал на послеконцертных пати. И вот, возвращаясь с такой пати, я врезался в электрический столб.
Это было после того, как, возвращаясь с пати, я заехал в раменную и проводил одного из сотрудников нашего офиса.
После того, как зажегся зеленый сигнал светофора, я начал движение, но допустил ошибку в управлении, и Ягуар ударился о каменное ограждение пешеходного тротуара и, отскочив, врезался в электрический столб. После этого Ягуар, полностью смятый, остановился.
Не знаю, сколько прошло времени. Когда я открыл глаза, все вокруг было залито кровью, я не мог пошевелиться от боли. Видимо, я ударился головой в лобовое стекло. Все лицо было изранено бесчисленными осколками.
К счастью, это был «Ягуар» старой модели, и кузов у него был небольшим. Поэтому удар получился не очень сильным, хотя я чудом избежал гибели.
Хотя лицо, руки и ноги были поранены стеклами, но через несколько дней, проведенных в больнице, я оправился.
Естественно, сразу после происшедшего я испытал психологический и болевой шок.
«Что же делать, как же такое могло произойти!»
Хотя я был в сознании, но не мог пошевелиться. Тут открылась дверь, мне протянули руки и вытащили меня наружу. Это прохожие помогли мне выбраться из машины. Среди них оказалась и ночная медсестра, которая оказала мне первую помощь, и я был спасен. Вскоре раздались сигналы пожарной машины и машины скорой помощи, и я был окружен подбежавшими офисными работниками.
А я все говорил: «Там внутри сотовый телефон, там внутри сотовый телефон!»
«Что ты говоришь, это не имеет значения, пойдем!»
«Нет, там в памяти записаны разные номера, дайте мне его!»
После этого я потерял сознание и больше ничего не помню.
Хидэ сразу позвонили из офиса и сообщили о случившемся. Он был испуган и взволнован все повторял: «Как его состояние? Нет угрозы для жизни?»
Но в тот момент, как он понял, что моей жизни ничего не угрожает, с ним произошла внезапная метаморфоза. В один момент он разозлился как сумасшедший.
«Чем он там занимается в Японии, придурок!»
Если бы я стоял бы с ним рядом, он бы точно поколотил меня.
Я несколько раз пытался позвонить ему по телефону с извинениями, но он не брал трубку.
«Что же делать, что же делать…»
Это была машина, которую Хидэ купил сразу же после того, как Х заключили мейджерский контракт. И вот я разбил эту машину.
Я мог только отработать этот долг, работая бесплатно.
Весь на нервах, я смог лишь один раз связаться с Хидэ по телефону.
«Если ты уже выздоровел, то возьми 10 тысяч йен и ищи по всему миру такую же машину!» - и повесил трубку.
К счастью, я смог отыскать в Японии отличную ремонтную фирму и они превосходно починили «Ягуар». Это было просто чудо, что двигатель не пострадал, когда автомобиль врезался в столб.
Кроме того, страховка автомобиля покрывала ремонт, так что я прежде всего получил компенсацию и смог немного расслабиться.
В то время, пока еще было непонятно, смогут ли восстановить «Ягуар», отец спросил:
«Если будешь покупать новую машину, может, лучше взять Мерседес, на нем удобнее ездить?»
Но брат ответил:
«Нет, лучше «Ягуар», который спас Хироши».
6.«Выданная» пресс-конференция
Хидэ был человеком, которому часто в голову неожиданно приходили какие-нибудь идеи. Так было и на этот раз. Запершись в студии в ЛА, он закончил работу над вторым альбомом, а летом он вернулся в Японию. И вот он неожиданно заявил:
«А может, мне стать донором костного мозга?»
Конечно, это идея пришла ему в голову под влиянием знакомства с Маюко. После того, как она встретилась с Хидэ в Токио Доме, ее состояние чудесным образом улучшилось, однако операция по пересадке костного мозга все равно была неизбежной. Маюко доставили из префектуры Вакаяма, где она жила, в больницу в Канагаве, и теперь этому маленькому телу предстояло перенести многочасовую операцию.
Положение было опасным, и у Хидэ болело за неё сердце. После операции он навестил ее в больнице, чтобы передать подарок на день рождения, но когда узнал, что на третий день после операции она находится в критическом состоянии, снова собрался в путь.
«Хироши, пойдем навестить больную!»
Сказав это, он быстро выскочил из дома.
Когда мы приехали в больницу, оказалось, что Маюко помещена в стерильную палату за стеклом и находится между жизнь и смертью. И хотя Хидэ поспешил к ней, но сознание ее было смутно, и сделать для нее ничего было нельзя. Но несмотря на это, он несколько часов простоял у стекла, молча поддерживая ее.
Может быть, его мысли и чувства достигли цели, но второй раз произошло чудо. На следующий день Маюко стала быстро поправляться. Главный лечащий врач только изумлялся: «Хидэ–сан стал для Маюко особым лекарством!»
С тех пор были улучшения и ухудшения, но в целом здоровье Маюко улучшалось.
За два дня до начала второго сольного тура Хидэ она выписалась из больницы. И вырвавшись, наконец-то, от врачей, в большой маске она пришла на первый концерт в Йокосуке.
«Как хорошо, что ты пришла!»
Хидэ обнимал Маюко, а в глазах у него стояли слезы.
После этого Хидэ во время всего тура стал носить в своей сумке шарфик, который связала ему Маюко.
«Всегда складывайте это в сумку!» - сказал Хидэ, вернувшись в Токио после первого дня тура. «Это» было ничем иным, как шарфиком, который связала Маюко. Когда я помогал Хидэ собираться в поездку, шарфик всегда был аккуратно сложен его руками. Наверное, он думал, что вдруг Маюко когда-нибудь сможет прийти на концерт. А может быть, это был для него талисман, который напоминал о встрече сдевочкой и о том, чтобы не забывать себя в юности.
В любом случае юный друг Маюко давала Хидэ неисчислимые силы. У написанной после встречи песни MISERY, которая вошла во второй альбом, в кредитах содержится имя Маюко и специальная благодарность.
Наверное, после этого он решил стать донором. Позднее он стал и на концертах проводить кампанию и сбор средств для банка доноров, но прежде всего он решил стать донором сам.
«Я и сам записался туда» - если Хидэ обратится с такими словами к зрителям, то число доноров увеличится, и больше жизней будет спасено. Много людей собирается на концерты, и из тех, кто наслаждается музыкой, наверняка найдутся те, кто будет рад случаю помочь и спасти чью-то жизнь. Так он рассуждал.
Этот замысел родился из естественного желания делать добро, но превратилось в претенциозное акцию, что трудно было представить себе и что явилось для самого Хидэ словно гром среди ясного неба.
Это было лето 1996 года.
Когда Хидэ отправился в Центр доноров при Японском отделении общества Красного креста в Хироо, чтобы зарегистрироваться в качестве донора, там его встретили представители СМИ. Я сопровождал Хидэ и был изумлен такой встречей, которую сложно было назвать приятной.
Ведь раньше, когда шли переговоры с представителями Красного креста, я всегда приходил через черный вход, чтобы никто не заметил.
Хидэ шел впереди, я следовал за ним. И тут откуда-то спереди раздался голос телерепортера:
«Хидэ пришел!»
Как бы то ни было, теперь Хидэ шел, окруженный кольцом репортеров. В холле для лифтов уже были установлены телекамеры, ожидая только появления главного героя нынешнего шоу. Вспыхнули юпитеры, и началось что-то вроде пресс-конференции.
В этот момент шедший впереди Хидэ оглянулся и пронзил меня гневным взглядом.
«Черт!»
Я молча выдержал его гнев.
«Хорошо же ты меня обманул!»
«Это не я!»
Я начал все отрицать с и тихо обратился с протестом к вовремя появившемуся местному начальнику:
«Что это происходит??»
Но начальник с невозмутимым видом ответил:
«А что такое? А ты разве не знаешь? Ты должен был знать!»
«Черт побери!» - я крепко стиснул зубы. Я был обманут, как и Хидэ.
Тем временем Хидэ, окруженный корреспондентами, получил карточку донора. Стороннему наблюдателю, возможно, было не заметно, но я отчетливо видел, что он весь охвачен гневом. Я смотрел на эту пресс-конференцию, обливаясь холодным потом.
Терпи. Больше ничего не поделаешь, кроме как молиться.
А Хидэ отвечал на вопросы репортеров.
«И это маленькое тело ведет борьбу с тяжелой болезнь, а я могу со стороны только подбадривать. Эта борьба вызывает у меня восхищение».
И он прижал к груди полученную карточку донора.
Мне казалось, что его возмущение достигло крайней степени, хотя внешне он не подавал виду.
Но, как и ожидалось, когда пресс-конференция закончилась, в тот момент, когда мы сели в автомобиль, Хидэ только крикнул:
«Проклятье! Сволочи! Быстро поехали отсюда!»
Когда же он вернулся домой, то взорвался:
«Сволочь! Это же не самореклама!»
Я только снял обувь и неожиданно получил удар в лицо. Его перстень с черепом впечатался мне прямо в щеку. Из глаз посыпались искры. Я тихо порадовался тому, что губы остались не разбиты.
«Это не я выдал!» - постарался объяснить я как можно спокойнее.
«Я тоже не знал, что появится пресса!»
«Хорошо, можешь идти».
Когда я оглянулся, Хидэ закрывал дверь своей домашней студии. И сразу оттуда донеслись громкие звуки тяжелой музыки, так что я не мог более здесь оставаться.
Я проклинал свою слабость и неспособность защитить Хидэ. Ведь он стал гораздо лучше меня, но в мире встречает больше ненависти. И я страшно сожалел, что Хидэ был загнан в такое положение.
